Автору – 97 лет, и многие годы он старался не писать о войне. Но память не даёт покоя, погибшие друзья напоминают о себе: расскажи! И писатель вспомнил лейтенанта Д., от которого он уже так далёк.

Эпиграф к роману:

– Вы пишете про себя?

– Что вы, этого человека давно уже нет.

Через годы мы становимся другими, но зачем мы обречены помнить то глупое молодое существо? И ту жестокую и грубую силу, которая превращает его в другого человека?

Такой страшной школой жизни для юного Д. стала война.

Зачем я ушел на эту войну? – вдруг проскочила мысль. – Ушел на одну войну, а оказалось, это совсем другая. <…> Несколько дней нашей молодой войны заменяли годовую программу целых курсов, хватало одной бомбежки, одного бегства, мы быстро поняли, как не умеем воевать, как не умеем окапываться. Учились тому, что ни в каких академиях не учили – отступать с боями.

И эта, «другая война», учит его и калечит, вразумляет и уродует, отупляет – и доводит до исступления.

17 сентября 1941 года наши солдаты под обстрелом немцев отступают и входят в Ленинград. Лейтенант Д. бежит в штаб Армии Народного ополчения.

Задыхаясь, Д. стал кричать, что город открыт, настежь открыт, немцы вот-вот войдут, может, уже входят… со стороны Московского проспекта от Пулкова ни одной части… с минуты на минуту… Чего тут тянуть, что вы хотите, сдать город?..

Чудо (или не чудо?) было то, что немцы в тот день не вошли в нашу северную столицу?

Самое странное, что в правду мало кто верит. Не верят свои же товарищи.

– Не может быть, - сказал Миша. – Такого не могло быть.

Он был фронтовик, он работал в газете «На страже Родины» и знал про Ленинградский фронт больше меня.

Но этого не могло не быть, потому что это было со мною, было.

Не верит в правду и пленный полупьяный немецкий лейтенант, которого ведут по улицам блокадного Ленинграда.

У самого штаба нам попались сани с мертвецами, уложенными в два ряда и прикрытыми брезентом. Внизу лежал труп молодой женщины. Волосы её распустились, голова моталась, запрокинутая к небу. А над ней торчали чьи-то ноги, и сапоги стучали по лицу.

– Боже, сделай так, чтобы я проснулся! – хрипло взмолился лейтенант. – Я хочу проснуться. Это ведь всё не со мной… Это не я!

«Почему мы победили?» - много раз спрашивает себя автор на страницах романа – и не всегда находит ответ. Варианты ответов есть, но они не объясняют всей картины в целом. Повороты истории необъяснимы, как необъяснимы жизнь и смерть.

Всё дело в том, что лейтенант – человек другого поколения. Нас разделяет целая эпоха. Он верил в Победу, цена не играла для него роли, никакие неудачи, ошибки не могли затенить того факела, что светил ему вдалеке…

Может быть, вера и сыграла свою роль?

Много лет спустя жена героя, Римма, любовалась его фотографией военных лет.

Крохотную фотокарточку Римма отлепила от старого партбилета, отдала увеличить, вставила в рамку, и он долго висел, мой лейтенант.

Он ей чем дальше, тем больше нравился. Она говорила, что он цельный, что порча времени не коснулась его. Он оставался идейным, не то что мы.

Этот лейтенант каким-то образом трансформировался в знаменитого писателя, но до сих пор Даниил Гранин чувствует, «что не научился жить».

Как жить – этому нельзя учить, этому можно только учиться.

Автор всё расстаётся – да не расстанется, прощается – и не может проститься с собой молодым.

Многое мы сохранили, да вот людей не сохранили. Они уходили, почти все ушли, кто куда. Среди них я вдруг увидел моего лейтенанта. Он тоже уходил вместе с Женей Левашовым, Володей Лаврентьевым. Совсем молодой, тоненький, перетянутый ремнём, густая шевелюра торчала из-под лихо сдвинутой фуражки. Сбоку болталась планшетка. Он мне нравился. Хотя, честно говоря, порядком надоел. Надоела его наивность, доверчивость, он никак не мог понять, что со мной произошло. Конечно, жаль, что мы расстаёмся, но пора жить без него, без его мечтаний и упрёков.

Вот если б можно было так проститься со своим прошлым! На самом деле – живи и помни, до смертного часа.

Эта книга есть в Белоярской центральной районной библиотеке!

Администратор сайта Елена Цекова